"Творчество народов СССР", под ред. А. М. Горького, Л. З. Мехлиса Издание редакции "Правды", Москва, 1938 г. OCR Biografia.Ru
КАМЕННА МОСКВА ВСЯ ПРОПЛАКАЛА
Записано в марте 1937 года со слов сказительницы Марфы Семеновны Крюковой из дер. Нижняя Золотица, Приморского района, Архангельской области
Как у нас было в каменной Москве Велико у нас несчастие случилося. Тут река Москва сколыбалася Да как морской волной разбегалася. Красно солнышко затемнялось всё, Дерева в саду пошаталися, Мать сыра земля разревелася. Тут погодушка взбушевалася, Снеги бурею подымалися. Каменна Москва вся проплакала, Все народ-люди ужахалися. Луна небесная у нас не светила, Народ-люди все призамолкнули, Призамолкнули, призагунули, Поодели платье черное Да ходили все невеселы, Буйны головы с плеч повесили,— Услыхали они весть нерадостну. Как пришла-то весть из Горок всё Как не стало у нас красна солнышка, Как и той луны поднебесные, Золотой звезды все блестящею, Как не стало вождя всей Россиюшки — Дорогого у нас товарища Ленина, Как Владимира да Ильича-то свет.
Он куда у нас да отправляется? Во какую путь-то во дороженьку,
Он во дальную да во печальную? В иностранны ли земли западны? На черненых ли больших кораблях, На паровых ли параходиках?
Как во те ли земли во восточные, В города ли он да всё во дальние? Не в города он у нас да не в восточные, Не на черненых да больших кораблях, Не на паровых он у нас на пароходиках, Не по морям-то у нас по глубоким, Не смотреть-то ведь ледоколов тех,
Как промышляют они, ходят Во зимы, зимы холодные, По тому ли морю Белому, Как не смотреть, не проверять же тут.
Все дозналися, догадалися, От старого все до малого, Что ушел от нас, укатился он, — Из очей-то, из глаз удалился он,
Не за круты горы Воробьевские, Не за матушку Москву-реку, Не за темны леса за дремучие, Как ушел от нас, укатился тут,
Как великий вождь, дорогой товарищ, Еще Ленин всей России отец же был, Все Владимир-то Ильич-то свет.
К высокой стене ко Кремлевскою В мавзолей его положили. Очи ясные призакрытые, Уста сахарные призамолкнули, Руки белые прираскинулись. Во тужурочке во военную Крепко спит да не пробудится. Как не день-то он спит, да не два, не три же он,
И будить нам, не разбудить его. Ни слезами его ни горючими, Ни струнами нам его золочёными, Ни теми ли гуслями веселыми,
Ни арфами все игромыми, Нам кричать и звать не дозваться же. Берегут-то его день и ночь Новобранные ребята Красной Армии,
Во руках-то ружье держат всё, Ружья светлые, замки крепкие. Они стоят да призадумались, Призадумались да запечалились:
У них думушка да очень тревожная, Воздыханьице тяжелехонько. Ты спокойно спи, дорогой Ильич, Красна Армия очень крепкая,
Очень крепкая да очень верная. Как твоя-то жизнь была тревожная, беспокойная, Не в радостях прошла она, не в весельице,
Твоя молодость не в гуляньице, Не в веселом-то пированьице. Много-много претерпел же ты Огрубленьица, неприятности,
За бедных людей, за крестьянина, За весь народ переносил-страдал, Засажен-то был во темну тюрьму, Выгнан был во темны леса.
В твои-то ходы подземельные, Что на Красной славной площади, Ходят все со старого и до малого, Смотрят на тебя, на ясна сокола, На ту ли на зорю, зорю утренню, На ту ли на звезду поднебесную.
Вы подуйте-ка, ветры буйные,
Со всех четырех со сторонушек: Со первой стороны со восточную, Со второй-то все со западной, Со третьей-то со летнею,
С четвертой-то со северной. Сбросьте, скиньте гробову доску, Раскройтесь-ко очи ясные Да проговорьте уста сахарные.
Пробудись-ко, восстань, дорогой Ильич, Посмотри-ко, погляди на славну матушку, Славну матушку, каменну Москву...
Ты зайди, зайди во палаточку, Во палату — в кабинет же свой, Ты садись, садись все на стул же свой, Ты возьми в свою руку правую
Ты возьми перо скорописчато, Ты пиши, пиши скору грамоту, Скору грамоту по всей Россиюшке, Во свою славну каменну Москву,
Во славной-от Ленинград, По колхозам всем и по фабрикам.
Вы не ждите-ко, народ-люди добрые, Как от старого все до малого, Не по городам и не по деревенькам же. Не придет к нам и не будет он, Не будет наш дорогой Ильич. Все дела поручил же и оставил он Неизменному вождю всенародному, Своему славному другу Сталину, С Ильичем-то он всё думу думает, Думу думает, речи говорит: «Мы с тобой, Ильич, не расстанемся, Не расстанемся, не разъедемся. Вечно будет про тебя споминаньице».
